Завещание попа-капрала.

Пастырь «экономических крестьян» села Белые Колодези отец Тимофей Стефанов оставался настоятелем Успенского храма еще долгие годы, что видно из переписки между Коломенским магистратом и консисторией по поводу завещания, или, как тогда говорили, «духовного завещательного письма». И относилась та переписка аж к 1788 году! Вот и посчитайте, сколько прослужил отставной капрал в попах, коли был он иереем уже в 1746 году, а поминался в делах, свершавшихся 42 годами позже. Суть же дела заключалось в следующем. В Коломенскую консисторию 16 марта 1788 года пришла бумага из Коломенского магистрата, в которой просили засвидетельствовать верность подписи под завещательным духовным письмом отца Тимофея Стефанова, священника церкви Успения Пресвятой Богородицы села Белые Колодези. Письмо принес внук отца Тимофея, Федор Тимофеев, дьячок этой церкви. Его дедушка, тот самый бывший капрал гвардии, видно, был очень непростой человек, коли его завещание свидетельствовал своей подписью богатый коломенский купец Евстрат Федотович Резцов, гонявший многотысячные гурты скота из степи на продажу и ворочавший большущими деньгами. Верность подписи Евстрата Резцова свидетельствовал магистрат. От консистории требовалось удостоверение подписи духовных лиц – двух братьев, священников церкви села Горы Максима и Софрония Никифоровых, которым еще не один раз предстоит появиться в нашем повествовании. Вызванные в консисторию, оба брата были опрошены порознь, но согласно показали одно и то же. Дескать, в марте месяце 1781 года (завещание писалось загодя, до 1788 года, когда оно было явлено), а какого числа, точно не упомнят, по просьбе иерея церкви Успения Пресвятой Богородицы, что в селе Белые Колодези, отца Тимофея Стефанова, прибыли они в его дом. Там им было прочитано завещательное письмо, составленное иереем Тимофеем, согласно которому все свое имущество он, иерей Тимофей Стефанов, после своей кончины отказывал двум своим внукам, умершего сына Тимофея Тимофеевича детям. Занятно, что обоих внуков отца Тимофея звали Федорами. Назвали их одинаково, но в честь разных святых, ибо в православном календаре много угодников Божиих с этим именем. Поэтому оба Федора Тимофеевича родились в разные годы и в разные дни, а имена получили одинаковые и отчество от отца – одно на двоих. Такой вот штришок из жизни старых времен. Для совершения столь важного дела отец Тимофей призвал не абы кого, а людей, которым доверял. Что связывало его с купцом Резцовым, судить сложно, но что-то связывало, ибо не потащился бы купец из Коломны, из своей городской усадьбы на берегу Коломенки, не поехал бы за 17 верст к сельскому попу подписывать завещание. Не того весу был в городе купец Евстрат Резцов, не в тех чинах был поп Тимофей. Значит, была у них какая-то связавшая обоих ниточка, которая нам нынче не видна, сокрытая сумраком незнания обстоятельств и разных подробностей этих двух биографий.

Священника же Максима Никифорова из села Горы отец Тимофей призвал как своего духовного отца, хоть летами был его намного старше. В делах консистории относительно отца Максима, к которым мы обратимся позже, указывался его возраст, и выходило, что был он 1731 года рождения. То есть к тому времени, когда Тимофей Стефанов уже успел дослужиться в гвардии до чина капрала, вернуться в родной край и в 1746 году стать священником, Максиму было только 15 лет. Как ни поворачивай, а был Тимофей лет на 15 старше, если не более. Но в православном исповедании годы не являются решающим фактором, когда речь идет о духовном наставнике и исповеднике. Часто духовным отцом мирских старцев являются молодые священники, и ничего тут странного нет. Да и где было взять отцу Тимофею духовника, который был бы его старше? И то сказать, не мальчиком был уже и отец Максим Никифоров, которому в 1781 году сравнялось пятьдесят лет от роду, и по меркам своего времени он считался стариком. Как бы то ни было, отец Максим приехал в Белые Колодези подписывать завещание как духовник отца Тимофея, а брат приехал с ним как еще один свидетель. Так они и подписали этот документ, который и духовные, и светские власти признали подлинным. Судя по тому, что завещание было предъявлено властям весной 1788 года, после подписания письма отец Тимофей прожил еще не один год и дни свои окончил весьма маститым старцем.