Построение нового храма.

Такие вот, наверное, движения души и подвигли фабрикантов из Белых Колодезей отдать, пусть не последнее, но свое, кровное, на постройку красивого храма. Основу суммы, необходимой для постройки церкви, составили деньги, пожертвованные братьями Тихоном и Иваном Савельичами, «детьми Мосоловыми», как писали в старинных деловых бумагах. Судя по тому, что сельское собрание решило пожертвовать половину сумм от аренды оброчных имуществ, твердое решение строить новый храм было принято в 1854 году. Вопреки обычаю, старый деревянный храм разбирать не стали, а заложили фундамент каменного храма на новом месте – поблизости от прежней церкви, но отдельно, и пока шла стройка, службы в деревянной Успенской церкви продолжались. В этом проявилось определенное новшество. Обычно в старое время сельские общины, стесненные материальными обстоятельствами, норовили по возможности полно извлечь все возможные выгоды из старой постройки. Бывало, что церковный сруб продавали в то село, где обветшавший храм нужно было строить заново или крепко поновлять, а денег на это не хватало. Купить готовое, пусть старенькое, но еще крепкое здание, выходило дешевле. Сговорившись, два сельских общества заключали сделку, и разобранную в одном селе церковь заново собирали в другом месте, а вырученные деньги пускали на строительство нового храма или на его украшение. Если же здание храма было совсем ветхим или охотников купить не находилось, тогда – с дозволения епархиального начальства – дерево старого храма пускали на дрова для обжига кирпичей и выделки извести. При поддержке капиталов семейства Мосоловых столь мелочная рачительность не потребовалась, и старую церковь сносить не стали. К 1858 году новый каменный храм был готов. Возвели его трехпрестольным, с двумя теплыми приделами. Главный, центральный, придел был освящен в честь Успения Пресвятой Богородицы – он был холодным. Правый теплый придел был освящен во имя Иоанна Крестителя, а левый, так[1]же отапливавшийся, – во имя Николая Чудотворца. Стиль архитектуры этого храма специалисты называют псевдорусским. Тогда это было очень модно в строительном деле. Детали же здания на языке архитекторов описаны так: «Ядром композиции является двухсветный четверик18. С востока к нему примыкает одночастная апсида19 алтаря, с запада трапезная с двумя приделами. К трапезной с запада же по центру примыкает трехъярусная колокольня. Подвала под храмом нет. Алтарная часть полукруглая, с тремя окнами. На окнах выложены каменные наличники. Ширина основания полукруглой апсиды соответствует второму ярусу четверика основного объема, высота точно совпадает с высотой первого яруса. Конха полусферическая. Двухсветный четверик храма покрыт сомкнутым сводом и увенчан одной луковичной главкой на глухом барабане. Во втором ярусе (во втором свете) большие окна, по три на южную и северную стороны, а западная и восточная стороны второго яруса глухие (то есть без окон). В нижнем ярусе по два больших окна на юг и на север с дверными порталами между ними». В четверике находится главный престол в честь Успения Пресвятой Богородицы, а к двухъярусному четверику примыкает одноярусная и широкая трапезная с двумя теплыми приделами во имя Иоанна Предтечи и святителя Николая Чудотворца. В трапезной по четыре больших окна, выходящих на север и на юг. Эти окна такие же, как и в первом ярусе четверика. Крыша трапезной была «вальмовая, многоскатная». Внешнее убранство храма, помимо оконных наличников (полукруглых сверху и килевидных снизу), дополнено декоративными полуколоннами. «Верхняя часть основного объема храма сложная – с карнизом, фризом и архитравом, разделенных полуколоннами». «Трехъярусная колокольня храма в основных деталях декора повторяет архитектуру храма». В лихие годы советской власти колокольню сломали, часть декора пропала, в алтаре заложили одно из окон, хотя его наличник сохранился. И все же, несмотря на потери, храм устоял. И теперь даже стало известно, кто его строил. Про тех, кто дал деньги, мы сказали достаточно, но ни в каких описаниях не сказано о зодчем, который проектировал храм. Секрет авторства нам открывает скромное архивное дело, в котором содержится пояснительная записка архитектора Грудзина по поводу постройки каменной колокольни в Богородске, написанная в июне 1874 года. Писал же архитектор следующее: «После обращения бывшей кладбищенской церкви в приходскую для прихожан возникла необходимость постройки при ней колокольни взамен на время оставшейся деревянной. Размеры столбов предполагаемой колокольни приданы по соображению с подобными же колокольнями, возведенными под моим руководством и существующими по 8–12 лет без малейшего повреждения в селах Давыдково Клинского уезда, Бужарово Звенигородского уезда и селе Белые Колодези Коломенского уезда». В официальной биографии Вячеслава Адамовича Грудзина село Белые Колодези ни словам не упоминается, зато говорится о том, что он строил много храмов, часовен и колоколен, работая в разных местах Московской губернии. В том числе он проектировал храмы и в Коломенском уезде, наблюдал за их постройкой. Это именно он построил в Озерах кладбищенскую церковь и там же рас[1]ширил Всехсвятскую церковь в 70-х годах XIX века. Теперь становится понятнее, почему для этого обратились именно к нему. Выпускник отделения гражданских инженеров Лесного и Межевого институтов, Вячеслав Адамович работал на строительстве дворца Эрмитаж в Санкт-Петербурге, с 1846 года был гражданским инженером Тверской палаты Государственных имуществ, а в 1849 году его назначили гражданским инженером Московской палаты Государственных имуществ. В Коломенском уезде он строил церковь в селе Бортниково, в Лысцево, но все это было уже после работы в Озерах, а его дебют в наших краях пришелся как раз на строительство Успенского храма в Белых Колодезях в 1858 году. Он ведь и сам пишет, перечисляя храмы, что «построено мною», поминая, в том числе и храм в Белых Колодезях.