Практически одновременно с прошением о разрешении строить на кладбище каменный однопрестольный храм, с разницей в два дня, на имя преосвященного Игнатия было подано прошение о прирезке к кладбищу участка земли. Священник Николай Никольский в своем прошении, поданном 9 марта 1872 года, писал следующее: «Представляю при сем прошении приговор прихожан Введенской села Озеры церкви о построении на приходском кладбище храма во имя Всех Святых, с тем, чтобы оный устроить за западной чертой кладбища, как на месте наиболее возвышенном, а вместе с тем о прирезке земли к означенному кладбищу как становящемуся очень тесным.

Со своей стороны долг имею объяснить, что земли прирезать к кладбищу необходимо до 40 саженей в ширину и длину с западной стороны, где будет устроен новый храм, который по общему желанию прихожан будет ближе к середине кладбища. Посему покорнейше прошу сделать надлежащее распоряжение о прирезке означенного количества земли к нашему кладбищу». Приговор сельского общества был датирован 8 марта 1872 года, содержал же он следующее заявление: «Мы, нижеподписавшиеся прихожане, крестьяне села Озеры, выслушав священника нашего Николая Ивановича Никольского о пожертвовании крестьянином Иваном Федоровичем Сорокиным, хозяйствующим в Санкт-етербурге, на построение каменного на нашем приходском кладбище храма во имя Всех Святых почтенной суммы денег и решимости священника по виденному нами плану храма… на случай недостатка жертвуемой Иваном Федоровичем Сорокиным суммы денег, на деньги доброхотных дателей окончить построение оного храма, мы, прихожане, со своей стороны не только не находим препятствия к такому доброму делу, но даже приемлем с благодарностью, призывая благословение Божие. Мы очень рады иметь храм, и именно Всех Святых, среди праха нашего и родных наших. Только просим поставить оный храм за западной чертой нашего кладбища, на наиболее возвышенном месте, чтобы избежать необходимости коснуться чьего-либо праха. И, как настоящее наше кладбище делается уже утеснительным, то распространить оное в длину и ширину. Тогда к общему утешению предполагаемая церковь будет ближе к середине кладбища». Под приговором стояли подписи Ивана Федоровича Щербакова, Ивана Никитича Чирухина, Евдокима Николаевича Игумнова и еще нескольких десятков прихожан. В консистории дело рассмотрели 30 марта и постановили: «Представить местному благочинному дознать и донести, удобно ли предписанное для прирезки к кладбищу место. Буде таковое окажется удобным, то с прописанием обстоятельства сего дела сообщить в губернское правление и просить уведомления, нет ли со стороны оного прирезки земли к кладбищу села Озеры». Благочинный села Васильевское священник Михаил Спасский 1 мая 1872 года рапортовал консистории: «Во исполнение указа честь имею донести, что место, предполагаемое в селе Озеры для прирезки земли к кладбищу, по дознанию оказалось удобным». Однако так лихо начавшееся дело застопорилось в губернском правлении, откуда консисторию известили о том, что хотя полиция и признала место под кладбище удобным, отвести намеченный участок для этой цели нельзя: «Это место отстоит от селения всего лишь в ста саженях. На основании 915-й статьи 13-го тома Устава медицинской полиции места для кладбищ должны отводиться не ближе чем в полуверсте расстояния от селений. По силе сего соображения губернское правление полагает уведомить Московскую духовную консисторию, что оно не может согласиться на учреждение кладбища при селе Озеры на указанном Духовной консисторией месте. Кладбище это может быть учреждено, если прихожане села Озеры приобретут покупкой другое место из соседних земель в установленном для кладбищ Уставом медицинской полиции расстоянии». После этого дело остановилось на пять лет. В 1873 году на кладбище успели построить храм Всех Святых со звонницей на каменных столбах, покрытый железом, а вот с землей вопрос решить никак не могли. Памятуя про то, что вода камень точит и железо скоблит, новую попытку предприняли 1 марта 1877 года, подав на имя преосвященного Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского, от причта Введенского храма села Озеры и его прихожан прошение об отведении участка земли под кладбище. В нем излагалась история вопроса и сообщалось, что отказ, последовавший после двукратного исследования, подтверждающего, что вокруг села Озеры нет лучшего и более удобного, чем указанное под кладбище место, поставил озерское общество в крайне затруднительное положение. Писали просители, что «в полуверстном расстоянии от села Озеры нет земли удобной для кладбища даже у солидных землевладельцев. Владения крестьян, соседние с кладбищем, начинаются либо лесом, либо зарослью лесной, либо заливными лугами и другими неудобствами для устройства кладбища. Значит, и купля не поможет исполнить требования губернского правления. А между тем старое кладбище, на котором в 1879 году жителем Петербурга Иваном Федоровичем Сорокиным построена каменная церковь, занимается могилами так, что еще немного лет, и оно, при многолюдстве разного народа, прибывающего на фабрики села Озеры, окажется совершенно тесным. Место, удобное для кладбища в западной стороне его, еще может быть округлено стройкой, и тогда мы лишимся возможности отвести новое кладбище в одном направлении от села и старым кладбищем и церковью кладбищенской. При таком положении у нас кладбищенского дела мы вынуждены просить у Вас, Ваше высокопреосвященство, ради крайней необходимости, в виде исключения, отвести участок под новое кладбище в расстоянии меньше, чем полуверстное от селений. При сем со своей стороны мы сделаем все усилия для того, чтобы, насколько только возможно, приблизиться к требованиям Губернского правления. В настоящее время под кладбище готовы уступить прежде пахотную землю, а это будет на 180 саженей от западной стороны селения, а не в 100 саженях, как прежде. И класть умерших [придется] в сырость, так как на маленькой глубине в этом месте встречается сырость. При этой сырости будет утешать то, что новое кладбище будет недалеко от старого и в виду кладбищенской церкви. Далее же 180 саженей отступить от селения неудобно, потому что для кладбища останется не более 30 саженей в длину, а затем будет ручей и мелколесье». Прошение подписали: священник Николай Никольский, дьякон Павел Розанов, дьячок Федор Померанцев, крестьянин села Озеры Иван Сорокин и другие жители села. Но и после этого дело сдвинулось с места не сразу. Только 29 января 1879 года Московское губернское правление известило Московскую духовную консисторию, что дело о прирезке земли к кладбищу в селе Озеры Коломенского уезда было решено положительно. Сообщалось, что в прирезке участка земли действительно ощущается насущная необходимость. Землю на сей предмет – три десятины – жертвует сельская община села. Этот участок находится на расстоянии 180 саженей, в урочище, называемом «Запевы». Местная полиция, Московское врачебное управление и уездный врач признали эту землю удобной для кладбища. Размещение там кладбища не может иметь вредного влияния на здоровье местных жителей. На основании этого медицинский совет не встретил препятствий к удовлетворению ходатайства Духовной консистории. Это заключение было утверждено министром внутренних дел, и коломенскому уездному исправнику было предписано «допускать погребение умерших на уступаемом крестьянами села Озеры месте, с тем, чтобы кладбище это прихожанами села Озеры, согласно 911-й статьи 13-го тома Устава врачебного, окопано было канавой. Старое кладбище на основании 916-й статьи того же устава огородить или обнести рвом». С построением кладбищенского храма по инициативе священника Николая Никольского в день Всех Святых на местном кладбище стал совершатся торжественный обряд поминовения умерших. В день престольного праздника во Всехсвятском храме после литургии свершался водосвятный молебен, затем из храма выходил крестный ход с иконами и хоругвями, во главе которого торжественно шествовал причт. Крестный ход направлялся к центру кладбища, где прямо над могилами служилась панихида, с поименным поминовением всех умерших со времени открытия самостоятельного озерского прихода и похороненных на приходском кладбище. Синодик, по которому зачитывали имена поминаемых, ежегодно пополнялся из метрических книг приходского храма.