«Я — Господь, Бог ваш: освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят» (Левит, гл.11, ст. 44)

Положите себе в мысли, что Бог требует от нас праведности полной, или добродетели всеобъемлющей, и что только такая праведность и добродетель могут быть положены в основание нашего спасения и питать нас благонадёжностию. Посмотрим же, что сие требует!

Полная праведность, или всеобъемлющая добродетель, слагается из следующих трёх частей:

1. Из добрых дел, видимо для всех телом совершаемых, в своё время и в своём месте. Это вот что: просит кто милостыни – подай ему. Причинил кто обиду – прости ему. Пришёл враг – ухлеби (накорми, напитай. – Ред.) его. Сел за стол – вкушай пищу по уставу и воздержно. Настало время молитвы – молись благоговейно и как велено… Идёшь на должность – трудись усердно; и так далее, и далее.

Всякая минута и всякое место имеют свои добрые дела, которые непременно должен исполнять вступающий в них. В сем отношении вся жизнь человека должна быть непрерывною цепью добрых дел – с той минуты, как он приходит в сознание в сем мире, — и до той, как выйдет из него…

Как те, что вышивают картины бисером, ряд за рядом прикрепляют бисеринки к своим местам и именно такие, а не другие бисеринки к тому или другому месту; и только тогда, как соблюдут всё сие, не спутают бисеринок и не допустят перерывов и пропусков, картина получает приличный ей вид и своё имя: так и в отношении к нам – тогда только и сочтёт Господь кого-то добродетельным, когда он всю картину жизни своей будет развивать так, что не пропустит ни одного места и ни одного момента времени без того, чтоб не сделать обязательного для него тогда дела.

Стань же теперь здесь, опирающийся на свою праведность; а если нет, ищи другой опоры для своего спасения!

2. Другую часть, входящую в состав полной праведности, составляют добрые чувства и расположения, скрывающиеся под видимо совершаемыми делами. Это суть любовь, мир, терпение, кротость, милосердие, воздержание, смирение, благоговение, отрешение от всего и прочее, и прочее.

Добрые дела, видимо совершаемые, чтоб быть добрыми истинно и служить ко спасению, должны быть непременно выражением какого-либо из внутренних добрых чувств; так что, коль скоро в основе их нет доброго чувства, которым они должны быть воодушевлены – то они негодны и богопротивны.

Так, например, благоговейное к Богу обращение ума и сердца есть доброе, богоугодное внутреннее настроение. Когда оно есть на душе, то требует неотложно и соответственных себе дел, которые и бывают, именно: домашняя молитва, долгие поклоны, хождение в храм Божий к службам, посещение святых мест, чествование икон, возжжение лампад и фимиама и прочее. Подобная же сумма видимых дел есть и для выражения каждого внутреннего чувства; например – для выражения милосердия есть семь дел телесного и семь дел душевного милосердия.

Но всегда надобно помнить, что последние, то есть дела видимые, тогда только и имеют цену, когда они служат выражением первых – то есть внутренних чувств. Так, все видимые дела благочестия: поклоны, молитвословия, хождение в храм и прочее – тогда только будут истинно добрыми делами, когда служат выражением внутреннего благочестия, или благоговейного к Богу обращения нашего ума и сердца, а без сего последнего они – ничто.

То же должно сказать и о всех делах милосердия: что они тогда только и суть истинно добры, когда служат выражением искренней ко всем братской любви во славу Божию, а не каким-нибудь приспособлением к другим, желанием выказаться или, как ныне часто говорят, желанием обнаружить гуманность; это – язычество в христианской одежде.

То же надо сказать и о всех других внешних делах, — что истинная цена их определяется внутренним расположением… Ибо иначе можно, например, телом быть в храме, а душою – в блудилище; языком снисходительно извинять, а в сердце – осуждать; положением тела показывать почтительность – а внутри питать презрение; глазами не смотреть будто на лица – а в душе распаляться похотью и прочее, и прочее.

Внешне все сии дела и хороши, но цена их пред Богом уничтожается чувствами, кои питают при совершении их в душе. И, следовательно, на праведности можно основывать своё спасение только тогда, когда можно быть уверенными, что все чувства и расположения наши исправны и богоугодны – и при том не на час или два, а всю жизнь и непрерывно.

Итак, приди сюда, хотящий основать своё спасение на своём добром поведении, и скажи: не проскользало ли когда под видимыми добрыми делами твоими неправых чувств, оскверняющих их?.. Если не проскользало (но кто может сказать сие?), то успокаивайся на своей праведности; а если проскользало, как это всякий должен сознать, — то смирись и ищи другой основы своему благонадёжию во спасении.

3. Третью часть полной праведности составляет крепкая, как смерть, ревность о славе Божией, воодушевлённая пламенною любовию к Богу и воодушевляющая все добрые чувства сердца и все добрые дела видимые.

Когда в сердце есть добрые расположения, можно бы, кажется, и успокаиваться насчёт своей участи. Но вот что, братие, возьмите во внимание. Мы созданы Богом, созданы по образу и подобию Божию, созданы для того, чтоб славилось нами имя Божие во вселенной, или для того, чтоб всех себя всецело посвятили мы Богу…
А между тем вот что может быть! Иной сердоболен и сердоболие своё обнаруживает делами, но и помышления не имеет о Боге, при всех делах и чувствах сердобольных. Сердоболие такого не помянется пред Богом, ибо оно не от Него принято, как заповедь, и не ему посвящено, как служение и жертва.

Иной кроток и безгневен, и сие расположение обнаруживает делами, не позволяя себе увлекаться чувствами раздора и мщения; но при сем он следует какому-то инстинктивному расположению к уступчивости, образуемому сознанием безсилия и робостию, а не заповеди Господа, Который говорит: прости! Мне отмщение – Аз воздам!(Рим. 12,19). Кротость такого не имеет цены пред Богом. Иной воздержен и крайне воздержен: мало спит, почти не ест и не пьёт, редко видят его вне, он всегда дома и за делом; но не Богу посвящает он труды свои – а или корысти, или пустой славе человеческой. Воздержности и трудолюбия такого не признаёт Господь достойными награды.

Так и во всём прочем! Недостаточно иметь добрые чувства и расположения (кои могут быть и естественные – прирождённые); надобно ещё, чтоб они возглавлены были одним коренным расположением – ревностию о славе Божией, ею были проникнуты и служили её выражением. Коль скоро сего нет, или нет в должной степени и мере – вся доброта наша ни во что вменится пред лицеем Господа, Который скажет некогда: отойдите от Меня, не знаю вас!.. (Мф.7, 23; 25, 12). Не знаю вас потому, что вы в продолжении жизни своей не давали Мне знать о себе посвящением Мне ваших добрых чувств и дел!

Итак, приди, чающий себе спасения от праведности, и скажи: всегда ли и в должной ли мере всегда была в тебе ревность о славе Божией, и всегда ли она одна воодушевляла твои добрые чувства и дела? Если так (а это кто может сказать?), то успокаивайся на своей праведности; а если нет – ищи другого способа к оправданию себя пред Богом и другого основания спасению своему!

Итак, может, кто хочет, основывать надежду спасения своего и на праведности, только уж пусть сделает так, чтоб сия праведность была совершенная, полная и всесторонняя… то есть чтоб вся жизнь его была непрерывною цепью добрых дел, без перерыва и опущений; чтоб под сими делами скрывались всегда добрые чувства и расположения, которых они должны быть только видимыми выражениями, и чтоб все сии чувства и расположения были воодушевлены одною ревностию о славе Божией, или были жертвою Богу…

Потому, у кого есть всё сие – тот приди, стань дерзновенно пред лицеем Господа и скажи Ему, если смеешь, и если позволит то совесть твоя: несмь, яко же прочии человецы. (Я не таков, как остальные люди. – Ред.). А если нет чего-нибудь – умолкни и не смей очей возвести на небо и отверзть уст своих, из глубины души взывая мытаревым гласом: Боже, милостив буди мне – грешному.

Не заглядывайся на то, что есть сколько-нибудь добрые дела и добрые чувства, и что иногда чувствуется припадок жаркой ревности по Богу. Бог требует не кое-чего, а всего – всей полноты праведности и доброты, и когда недостаёт каких-либо частей её в человеке, то отвергает всего человека, как непотребного.

Возьмёте ли вы одежду от портного, когда в ней всё есть и хорошо сделано, а недостаёт полы или рукава? Или когда столяр принесёт вам стол, чисто обделанный, только без ноги или другой какой-нибудь части, скажете ли вы ему: «Хорошо, оставь»?

Так и в отношении к нам – не может Бог признать кого-либо праведным, если в нём недостаёт каких-либо частей праведности. Но если никто не может похвалиться, чтоб он и дела все добрые делал неопустительно, и чувства все имел добрые, и ревностию Божию всегда воодушевлён был во всей силе – то пусть лучше и не помышляет основывать своё спасение на праведности, чтоб в час нужный не обмануться в сей надежде; пусть лучше забудет о сей праведности и, сколько б ни делал добра – пусть держит на сердце чувство непотребства своего пред Богом и ищет других способов к оправданию своему, образец коего представляет мытарь!

Приди, припади и восплачься пред Господом, сотворившим нас, с верою в Господа нашего Иисуса Христа, Своею безценною кровию, пролитою на Кресте, омывающего все грехи наши и Своею безпредельною святостию восполняющего все недостатки наши. Ревнуй о добродетели, сна не давай очам, чтоб не пропустить случая к добру, не допустить недоброго чувства и не ослабнуть в ревности; но надежду спасения всю полагай в Господе, Иже бысть нам… от Бога правда, и освящение, и избавление (1 Кор. 1, 30).Аминь.
Святитель Феофан Затворник