Одержав победу над своими недоброжелателями, настоятель Введенского храма села Горы развил бурную деятельность, стремясь открыть новые источники дополнительного финансирования причта. К этому его подвигала отнюдь не жадность, а нужда, вернее же сказать, постоянная угроза бедности, грозившая сельским священно- и церковнослужителям, которые точно так же, как и их прихожане, зависели от урожаев, скачков цен на товары обихода, своеволия начальства разного уровня. Понятное дело, каждому хотелось иметь некое доходное предприятие, которое не зависело бы от капризов природы и других субъективных факторов. Умный человек всегда может подыскать что-нибудь подходящее для извлечения выгоды, тем более деньги валялись буквально под ногами, можно сказать, были зарыты в земле, которая приносила так мало выгоды из-за свой малой плодородности и неудобства для обработки. Внимание отца Андрея Невского привлек овраг Шатры, который проходил по церковной земле, практически сводя на нет всю ее ценность. Известное дело – в овраге сельским хозяйством заниматься совершенно невозможно. Числясь в «церковной земельной пропорции», никакого дохода эта земля не приносила, пока отец Андрей не разглядел сокрытых в ней перспектив. Надоумил кто батюшку или он сам додумался, только вознамерился иерей Введенского прихода организовать в Шатрах добычу камня-известняка для продажи. В январе 1861 года свой проект он изложил в прошении, адресованном, как это положено, митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету. Отец Андрей добивался резолюции, разрешающей начать работы, чтобы продавать до 30 квадратных саженей камня, употребляя доход в пользу причта. Однако в апреле через Коломенское духовное правление от консистории пришел неблагоприятный ответ. По справкам, наведенным консисторией, цена на камень, добываемый в окрестностях села Горы, колебалась от 15 до 20 копеек за квадратную сажень. Поэтому при продаже 30 квадратных саженей выручить удастся самое большее 6 рублей серебром, что было незначительным. А при добыче камня земля, пригодная под пашню, попортится. Поэтому, получив немного денег, нынешний причт оставит тем священнослужителям, которые придут позже них, изрытую землю, испорченную и непригодную к обработке. В то же время, как писали в отказной бумаге, «на приходе Введенской церкви числится 892 души мужеска и 1082 души женска пола», что приход большой и богатый, можно прожить и без столь сомнительного дела, как добывание дешевого камня. После этой отповеди отец Андрей Невский взял паузу и не беспокоил епархиальное начальство месяца четыре, и только в сентябре того же 1861 года он подал повторное прошение. Писал он, что решение об отказе в его просьбе было принято, основываясь на не совсем верных расчетах: «Дешево камень оценили не мы, а наши прихожане. В наших местах берега реки Оки на 50 верст изобилуют камнем. Его залежи имеются и в дачах наших прихожан. Там они добывают его без всякой платы, а торговых каменоломен поблизости не имеется. Потому крестьяне и не могут судить о подлинном качестве и цене камня. Между тем мы имеем в виду продавать оный камень по 75 копеек за квадратную сажень без обработки. Если же камень окажется хорошего качества, цена на него может еще подняться, потому что модно будет продавать формовой камень в аршин длины, 6 вершков ширины и 3 вершка толщины, назначая цену по 3 копейки за штуку. Покупатели также находятся. Близ оврага Шатры на крестьянских землях недавно устроены два кирпичных завода – один в 100 саженях от края оврага, другой в полуверсте. На этих заводах при обжиге кирпича, для получения извести, ежегодно требуется 30 квадратных саженей камня. Хозяева заводов считают выгодным приобретать этот камень поблизости, платя по 75 копеек серебром за квадратную сажень. Кроме того, священник и прихожане села Бояркино имеют намерение заблаговременно заготовить камень для сооружения церковной ограды, платя уже названную выше цену». Писал он также о том, что в 26 верстах от села, подле Коломны, идет строительство линии железной дороги и мостов через Москву-реку и Оку, куда уходит весь камень, добываемый издавна в каменоломнях при селе Протопопово, а, стало быть, образуется потребность в его дополнительных поставках. По расчетам отца Андрея выходило, что торговля добытым в Шатрах камнем должна была приносить не менее 30 рублей серебром, которые предполагалось употребить на поддержку причта, которому приходилось совсем непросто во времена «все возрастающей дороговизны жизненных предметов». В особенности же тяжело было содержать детей, обучающихся в городских училищах. Не учиться, как это получалось еще у их дедов, мальчики уже не могли – иначе не было никакой возможности пробиться в жизни. Но расходы, которые при этом приходилось нести сельским батюшкам и их причетникам, ставили подчас их семьи на грань полного разорения. Если сыновей было несколько, то «училищная каторга» обременяла семьи лет по десять и более. Поэтому было бы весьма заманчиво получать 30 рублей серебром от «гористой земли, которая доставляет нам весьма малое пособие», как охарактеризовал отец Андрей земельное угодье, принадлежавшее церкви подле оврага Шатры. Этот овраг рассекал церковную земельную дачу от севера к югу. В откосах и на дне оврага на протяжении 100 саженей камень выходил близко к поверхности. С восточной стороны оврага разработки камня предполагалось вести в удалении от 30 до 80 саженей от края оврага, а с западной стороны отступая на 20-30 саженей. Эти участки относятся к категории «неудобной земли». Основной участок добычи намечен с восточной стороны. Рыть будут не вширь, а вглубь, и потому значительной поверхности земли не испортят, «пашня с обеих сторон оврага останется неприкосновенна». Просил же отец Андрей разрешения добывать и продавать камень «в виде опыта, на несколько лет». Подписали прошение священника Андрея Невского дьякон Алексей Смирнов, дьячок Василий Всехсвятский и пономарь Иван Орлов. По этому прошению консистория стала наводить справки, запросив прежде всего благочинного, священника села Васильевское иерея Михаила Спасского. Как мы помним, этот батюшка в недавних временах перед тем был замешан в истории, окончившейся переводом его шурина с Сергиевского прихода села Горы в Звенигородский уезд, а потому нельзя сказать, что он был горячим сторонником какого-либо начинания отца Андрея Невского. Впрочем, и отрицать очевидное он не стал. Адресуясь к клировой ведомости 1857 года, отец Михаил Спасский сообщал, что действительно овраг Шатры находится на церковной земле. Из 30 десятин «церковной пропорции» 5 десятин указаны «находящимися под оврагом» и охарактеризованы как «не приносящие никакой пользы». Подтверждал он и наличие камня в откосах оврага. Камень тот булыжник, годный для бутовки и строения фундаментов. Земля эта бросовая, неудобная к обработке, с 1840 года никак не используемая, а потому, добывая камень из нее, убытку нанести никому невозможно. Лишь говоря о цене за камень, отец благочинный был не столь оптимистичен, как отец Андрей, называя цены от 13 до 20 копеек за квадратную сажень. Основываясь на этих справках, консистория 26 ноября 1861 года своим постановлением дозволила причту Введенского храма добывать не более 30 квадратных саженей камня в овраге Шатры для выработки извести. Сортового же камня разрешили добывать, «сколько потребуется для новой ограды церкви села Бояркино». Доходы, полученные от этих операций, причту дозволялось разделить между собой. Особо указывалось о наблюдении за тем, чтобы не была повреждена пашня. Добывать и продавать камень дозволялось три года, с обязательным «особым и подробным объяснением последствий продажи камня». Эксперимент с добычей камня, затеянный отцом Андреем, имел успех. Это явно видно из документов более позднего времени, которые затрагивают вопросы о сдаче в аренду участков церковной земли в районе Шатров. Дела эти относятся к 1897 и 1899 годам, и речь в них идет о добыче глины для кирпичного завода, принадлежащего крестьянину Горбунову. Судя по архивным делам40, первый контракт об аренде участка для добычи глины в районе оврага Шатры был заключен с причтом Сергиевской церкви в 1884 году сроком на 12 лет. В 1896 году договор был перезаключен. При чем же тут, скажете вы, эксперимент отца Андрея? А вот при чем! При заключении условия владелец кирпичного завода Яков Абрамович Горбунов среди прочих пунктов контракта обязывался к следующему: «Рыть глину для производства кирпича, я, Горбунов, обязан только в вышепоказанном пространстве арендуемой мною церковной земли, но никак не далее этого пространства в овраге Шатры длиной 905 саженей и шириной 55 саженей. Дорогу на арендуемой мною земле, ведущую к каменоломне Введенской церкви причта, застраивать никак не должен». То есть заложенная в 1861 году «в виде опыта» каменоломня существовала в 1899 году на постоянной основе, коли к ней была пробита специальная дорога, застраивать которую было нельзя.