С появлением на приходе второго священника, имевшего большой опыт педагогической работы, отец Николай Никольский получил деятельного помощника. С января 1895 года отец Алексей Лихачев стал законоучителем Озерского мужского начального училища, а с марта 1898 года исполнял аналогичные обязанности и в женском начальном училище. Прежде преподававший в этих учебных заведениях, отец Николай оставил несколько своих прежних должностей «за неимением времени исполнять оные», так как вместе с тем исполнял должности благочинного и наблюдателя церковно-приходских школ и школ грамоты в благочинии. Он сохранил за собой должность законоучителя смешанного училища при фабрике «Товарищество мануфактур Федора Щербакова сыновей» и состоял в этой должности с 1 декабря 1893 года по сентябрь 1896 года. По переименовании этого училища в «двухклассное министерское» в сентябре 1896 года он остался законоучителем в обоих классах. Одновременно с этим по решению епархиального начальства отец Николай с ноября 1886 года был утвержден в должности наблюдателя церковно-приходских школ в Васильевском благочинии и исполнял эту должность по 1896 год, пока на него не были возложены обязанности благочинного. Советом Московского Кирилло-Мефодиевского братства с 5 января 1891 года отец Николай был утвержден и состоял попечителем церковно-приходских школ в селе Кондрево, деревне Болотово, селе Комарево Коломенского уезда. С 15 марта 1888 года по 1898 год он состоял попечителем церковно-приходской школы в селе Городищи Коломенского уезда. Не оставлял отец Николай и трудов в братстве Праведного Филарета Милостивого, и с 25 марта 1888 года по ноябрь 1896 года состоял членом правления совета братства, а с декабря 1896 года стал председателем его совета. Таковые труды не остались незамеченными, и 3 февраля 1892 года «за двадцатипятилетнее служение на ниве народного образования» отец Николай Никольский был награжден орденом Святой Анны III степени. А от училищного совета Святейшего Синода «за особое усердие и ревность в деле благоустройства церковно-приходской жизни» 26 июня 1893 года отец Николай Никольский был награжден Библией. Никого более достойного в глазах губернского начальства не нашлось, когда потребовался человек, курирующий просветительскую деятельность в Озерах и окрестностях. С 29 сентября 1896 года московским губернатором по согласию с попечителем Московского учебного округа отец Николай Никольский был назначен надзирателем за библиотекой, учрежденной озерским обществом потребителей. Произведенный 24 мая 1897 года в сан протоиерея, отец Николай Никольский по назначению епархиального училищного совета с 27 октября 1897 года состоял наблюдателем за «чтениями со световыми картинками». Была такая очень популярная форма просветительской работы в конце XIX – начале XX века. Часть этих лекций для простонародья сам же отец Николай и читал в зале общественных собраний общества потребителей и народной библиотеки села Озеры. Эти лекции пользовались большой популярностью, и было решено увеличить их количество, открыв лекторий и при двухклассном училище при фабрике Щербаковых, где протоиерей Николай Никольский преподавал Закон Божий. По назначению обер-прокурора Святейшего Синода с 24 марта 1898 года отец Николай был поставлен надзирателем за «чтением лекций со световыми картинками» при щербаковском училище, но фактически он и был главным лектором. Совместно с отцом Николаем Никольским за чтениями наблюдал отец Алексей Лихачев, и они же вели духовно-нравственные чтения в училище. Батюшки не оставляли заботами и храм, который поддерживался в отличном состоянии. Под влиянием церковной проповеди, нашедшей отклик в душах прихожан, на рубеже веков в Озерах была предпринята попытка борьбы с пьянством в рабочей среде – явлением, являвшимся страшным бичом всех фабричных селений. Водка была простым и дешевым «заменителем» всех радостей жизни. Человек работал и пил, пил и работал, разрушая себя, семью, будущее детей, отравляя этим дурманным равнодушием всю окружающую жизнь. Не пить для рабочего было трудно – без этого дурмана реальность становилась кошмарнее бреда. По 14 часов в сутки тяжко работать за относительно небольшие деньги, не видя ничего, кроме фабрики и ночлега, в воскресный день не зная, чем себя занять, потому что ничего, кроме фабрики и ночлега, большую часть года у него не было. И вот тут-то на сцену жизни выходила водочка, предлагавшаяся в разных заведениях по доступной цене, превращая бытие сначала в легкий и приятный водевиль, очень скоро переходящий в мелодраму, с дракой и криками. Завершала процесс драма похмелья, когда ни о чем другом, кроме того, чтобы «поправиться», человек и не думал. И такая житейская карусель крутилась все те годы, пока человек оставался «при фабрике». С амвона же священник призывал к жизни по заповедям Божиим, но для этого надо было «соскочить с карусельки». А как? Легко сказать: «Вот ты не пей!» А что вместо этого? Чем заполнить привычную брешь свободного от работы времени, если ты привык только к простому и доступному водочному «облегчению жизни», любил эту «возможность забыться», был воспитан в традициях, где водка – непременная часть почти всякого дела, когда ее пьют и в горе, и в радости, по случаю и просто так? Попытку повлиять на уклад жизни фабричных людей предприняли люди, стоявшие близко к рабочим, но все же возвышавшиеся над ними, считавшиеся «начальством» и «хозяевами». На имя московского губернатора весной 1899 года было подано прошение за подписью фельдшера Евгения Сахарова и крестьянина Алексея Варлыгина, ходатайствовавших об учреждении в селе Озеры Коломенского уезда Московской губернии Общества трезвости. Губернскому начальству был предложен его устав на утверждение. Из Москвы в Коломну местному полицейскому исправнику было послано распоряжение собрать о просителях самые подробные сведения и представить их губернскому начальству, сообщая, не имеется ли каких препятствий к удовлетворению ходатайства озерских трезвенников. Выполняя это поручение, коломенский исправник Матов 27 марта 1899 года рапортовал о следующем: «Евгений Алексеевич Сахаров происходит из потомственных почетных граждан, сын священника. От роду ему 45 лет. Служит он фельдшером при фабричной больнице «Торгового дома М. и И. Щербаковых», где постоянно и проживает. Жалованья фельдшер Сахаров получает 50 рублей в месяц, при готовой квартире, отоплении, освещении и прислуге. Крестьянин деревни Марково Горской волости Коломенского уезда Московской губернии Алексей Порфирьевич Варлыгин от роду имеет 37 лет. Сын заведующего фабрикой помянутого торгового дома Щербаковых. Проживает в сельце Бабурино, отстоящем от села Озеры в двух верстах, где ведет свое хозяйство, но часто бывает в селе Озеры, где заведует домом отца. Оба они люди семейные, вероисповедания православного. Поведения, образа жизни и нравственных качеств самых хороших. Жизнь ведут трезвую. Люди они развитые. Препятствий к удовлетворению их ходатайств не встретилось». Разрешение было дано, и устав был утвержден, однако дело с Обществом трезвости отложилось почти на год, а при его возобновлении состав учредителей изменился. Вернее, вместо Варлыгина вместе с фельдшером Сахаровым ходатайствовал об устройстве общества трезвенников озерский крестьянин Павел Игнатович Панов. Возглавляло Общество трезвости правление, состоявшее из председателя – потомственного почетного гражданина Евгения Алексеевича Сахарова, служащего фельдшером на фабрике братьев Щербаковых, товарища председателя (так называли заместителей) священника села Озеры Алексея Васильевича Лихачева и членов правления (крестьян Коломенского уезда Горской волости села Озеры): Антона Ивановича Гордеева, Сергея Федоровича Волкова, Петра Васильевича Моргунова, Василия Герасимовича Доронина, Петра Игнатьевича Панова, и крестьянина деревни Марково Ивана Гавриловича Абрамова. Первые шаги общества были предприняты летом 1900 года, когда в Озерах была открыта чайная, принадлежавшая трезвенникам. При той чайной работала народная библиотека-читальня, принявшая в качестве руководства печатные правила библиотеки-читальни первого Московского общества трезвости. Заведовал работой библиотеки священник озерской церкви отец Алексий Лихачев, а обязанности библиотекаря отправлял инженер-техник Василий Евдокимович Полуэктов, служивший химиком на фабрике «Товарищества мануфактур Федора Щербакова сыновей». По прошествии некоторого времени, а именно в ноябре 1901 года, от губернского попечительства о народной трезвости коломенскому уездному исправнику был направлен запрос о деятельности озерского Общества трезвости: «в чем она заключается и заслуживает ли она поощрения…» Господин исправник написал честно и пространно, подкрепив свои слова выкладками цифр: «9 декабря 1901 года на предписание от 27 ноября 1901 года имею честь донести, что деятельность озерского Общества трезвости заключается в устройстве постоянной чайной лавки и библиотеки-читальни при ней, в устройстве спектаклей, концертов, а также танцевальных вечеров. Деятельность общества направлена на дальнейшее развитие, с целью привлечения в свои ряды людей из низших слоев населения. Это было бы замечательно, но, вероятно, по неопытности руководителей общества, цель эта достигается в незначительной степени. Происходит это главным образом из-за высоких цен на кушанья в чайной и на места во время спектаклей и концертов, стоимость которых доходит до 25 копеек за место. Также очень мешает успеху начинаний общества неудачное время начала концертов и спектаклей. Объявленные в 8 часов вечера, они обычно начинаются в половине девятого, а то и в девять, а заканчиваются и в час, и в два, а бывает и в три часа ночи. По всем этим обстоятельствам посещать чайную общества, спектакли и концерты, им устраиваемые, могут преимущественно не рабочие и низшие фабричные служащие, а более состоятельные и свободные люди. Потому я полагаю, что при настоящих условиях особого поощрения это Общество трезвости не заслуживает». К этим рассуждениям господина Матова был приложен прейскурант цен чайной. Щи с мясом стоили 25 копеек порция, а постные щи – 7 копеек. Солянка сборная – 40 копеек, полпорции – 25 копеек. Борщ – 40 копеек порция, а половинка – 25 копеек. Рассольник телячий стоил 25 копеек за порцию и 20 копеек – половинка. Пироги с рисом и яйцом, рыбой и грибами стоили от 10 копеек, а с мясом еще дороже. Ветчина холодная – по 40 копеек за порцию и по 25 копеек за полпорции. Яичница с ветчиной и колбасой – 30 копеек. Тушеная говядина с соусом – по 40 копеек за порцию и 25 копеек за половину таковой. Котлета рубленая – 30 копеек, рагу из баранины – 30 копеек, печенка под соусом с луком – 20 копеек, рубец – 10 копеек фунт. Солянка из белуги стоила 60 копеек порция и 35 копеек – половинная порция, солянка из свежей белуги «по-московски» на сковороде – по 40 копеек порция. Белуга с хреном – 45 копеек, малосольная белуга – 35 копеек, заливное из соленого судака – 5 копеек порция, соленая белуга – 18 копеек фунт. Сельдь астраханская – 15 копеек порция, сельдь голландская в горчичном соусе – 15 копеек порция. Винегрет с рыбой – 35 копеек и 20 копеек. Разварная белуга в томатном соусе – 55 копеек порция, а жареная белуга – по 50 копеек. Жареный судак – 35 копеек, а разварной – 40 копеек. Щуки жареные – 10 копеек порция. Лапша с грибами или снетками – 20 копеек, щи с рыбой – 30 копеек, щи со снетками – 15 копеек. Котлеты рисовые с грибным соусом, изюмом и черносливом – 25 копеек порция. Картофельные котлеты с грибным соусом – 20 копеек порция. Для сравнения: на коломенском машиностроительном заводе в отдельном здании была устроена рабочая столовая на 500 мест, в которой отпускались обеды по 8-10 копеек, состоявшие из двух блюд (в зависимости от времени) – постных или скоромных. «На первое» давали щи или суп – в обычный день с говядиной, в постный – с рыбой. «На второе» была каша (гречневая, пшенная или перловая), заправленная, опять же в зависимости от времени, топленым салом или постным маслом. К этому полагался хлеб. Запивали все это квасом и фруктовым взваром (компотом из сухих груш, яблок или вишен, без сахара, так как он был дорогим). Приобретали это у торговок, приходивших к заводским воротам с горшками, чугунами, всяким «съестным припасом» домашнего приготовления. Это был женский заработок: мест взаводских столовых всем не хватало, да и стоило «домашнее» дешевле «заводского». При этом заработок заводского рабочего колебался от 25 до 60 рублей, а озерские ткачи зарабатывали от 12 до 25 рублей. И рабочий день у них продолжался от 13 до 14 часов в день. Какие уж тут концерты, за которые надо отдавать четвертак, какие разварные белуги и котлеты по 30 копеек! На 30 копеек в любом трактире можно было похлебать мясных щей, съесть кашу с мясом и все запить бутылкой пива. Вот такая сравнительная арифметика получается…