Как уже говорилось в начале этой главы, советский период жизни церкви слабо освещен документальными фактами, ибо официально приходская жизнь уже не фиксировалась, а косвенные свидетельства столь раздроблены, столь неоднородны и неравнозначны в части достоверности, что складывать из них общую картину событий крайне затруднительно. Но что есть, то есть, тем и будем довольствоваться, и да поможет нам в этом Господь.

Итак, после революции в Введенском храме села Горы служил священник Михаил Троицкий, а в Сергиевской церкви того же села все еще настоятельствовал отец Павел Невский, который родился в 1862 году, и его возраст подбирался к седьмому десятку лет. Туда же, в Сергиевский храм, в 1919 году перевелся из села Амерево псаломщик Михаил Марков, и этот переход состоялся по всем правилам «духовного сословия», словно и не было никакой революции. Если обратиться к главе, в которой идет речь о дореволюционной истории приходов села Горы, то из клировой ведомости 1899 года мы узнаем, что при Введенском храме служил псаломщиком Петр Васильевич Всехсвятский, сын дьячка того же прихода, Василия Матвеевича, вышедшего за штат в 1872 году. В ту пору Петр Всехсвятский еще учился в Коломенском духовном училище. Окончив курс, он 7 февраля 1878 года поступил в Введенский храм псаломщиком, и 21 августа 1880 его посвятили в стихарь. На содержании молодого человека были отец, мать и две незамужние сестры. Было у него еще три брата, два из которых были псаломщиками, и сестра Александра Васильевна, про которую в той самой клировой ведомости есть указание, что она была замужем за псаломщиком. Вот как раз супругом этой самой Александры Васильевны и был Михаил Марков. Коллизия их знакомства носит отпечаток некоторой загадочности. В рассказе о судьбе Михаила Маркова, приведенном в книге священника Олега Пэнэжко, говорится о том, что знакомство Михаила Маркова и Александры Всехсвятской произошло в селе Амерево Бронницкого уезда. Родившийся в 1868 году сын псаломщика одного из московских приходов, Михаил Федорович Марков учился в Духовном училище и на каникулы ездил в гости к своему товарищу по училищу в Амерево, где и повстречал Александру Всехсвятскую. Зная из клировой ведомости Введенского храма семейные обстоятельства Всехсвятских, можно предположить, что Александра жила в семействе своего брата Петра Васильевича, служившего в том же уезде в селе Амерево. В 1887 году, когда ему было 19 лет, Михаил Федорович окончил училище и не без протекции родни друга поступил на место псаломщика в Богоявленскую церковь села Амерево. Обретя материальную самостоятельность, Михаил Марков женился на Александре Всехсвятской, и родилось у них в том браке девять детей.

Судя по тому, как разворачивались события, в 1919 году из Амерево псаломщик Марков перешел служить в Сергиевскую церковь, села Горы на место Петра Васильевича Всехсвятского. Так и было принято с незапамятных времен. Но новый век диктовал свои правила, и в послереволюционной Советской России образовался дефицит священства. Поэтому опытный церковнослужитель, отличавшийся хорошим поведением и имевший безупречную репутацию, вскоре после перехода на новое место был рукоположен во диакона. В 1923 году церкви Сергия Радонежского в Горах потребовался новый священник, из чего мы делаем вывод о том, что старый настоятель Павел Невский либо умер, либо вышел за штат по возрасту. Ввиду отсутствия документов более точных сведений у нас нет. Но как бы то ни было, в 1923 году во священника был рукоположен дьякон Сергиевского прихода Михаил Марков, которому в ту пору пошел 56-й год.

Время было не самое лучшее для православного священства, да и для прихожан тоже. По разоренной, измученной войнами, эпидемиями, революционными экспериментами властей стране скиталось множество людей потерявших дом, семью, положение. Священник Марков и его супруга принимали у себя странников и нищих, давая им приют, кормили голодных, одевали разутых-раздетых. Попадья Александра Васильевна тазами варила варенье и раздавала его голодным. Один из странников, которого они приняли в своем доме, заболел, да так у них в доме, лежа на печи, и помер. То есть милосердные многодетные люди, явно небогатые, не брезговали никем, принимая в своем доме всякого, кому была нужна помощь. Новая власть не ценила таких людей. Для советской власти важнее всего был классовый подход, то есть происхождение и лояльность. Тех, кто «не проходил по анкете», лишали избирательных прав и ограничивали их гражданские свободы. Для них даже был придуман термин – «лишенцы».