Сразу же по получении последних «сказок» благочинный округи, села Бардина Крестовоздвиженской церкви иерей Иоанн Иванов, и Коломенского нижнего земского суда заседатель Григорий Федоров подали рапорт, в котором предлагалось в предполагаемый приход Сергиевской церкви приписать 37 дворов крепостных людей графа Павла Мартыновича Скавронского, живущих в деревне Холмы, а от села Горы от прихода Введенской церкви сельца графа Скавронского – деревню Каменка, в коей 38 дворов. Да еще села графа Скавронского дом, а при нем дворовых людей 27 душ. Того же села улицы Заулки крестьянских 17 дворов. Всего же к вышеописанной ружной Сергиевской церкви в приход отчислить 113 дворов. После этого при бояркинском приходе Преображенской церкви оставалось бы 208 дворов, а при Введенской 200 приходских дворов. Тогда и священство можно было бы оставить на прежних местах, «как они и быть желают». Упомянутая в этих бумагах улица Заулки возникла незадолго перед этим, по барской воле. В архивном документе сказано: «Имея недвижимое имение Московской губернии Коломенского уезда село Горы с прочими деревнями в числе 2300 ревизских душ мужеска пола, по удобству усадьбы, угодий и самого местоположения, выселено из того села Горы расстоянием от онаго более полуверсты больше 100 ревизских душ мужеска пола, расположенных в 26 дворах под названием слободы Заулки». На основании указа от 20 октября 1782 года помещики имели полное право поступать подобным образом «по собственному своему желанию и домашним своим распоряжением, давая только знать о том нижним земским судам». Однако с Заулками вышла досадная закавыка: «По неосмотрительности бургомистра, управлявшего вотчиной, сия выселенная слобода названием своим от села Горы в свое время не отделена, хотя впоследствии и входил о том бургомистр с просьбой в Коломенский земский суд, а сей рапортом в Московское губернское правление, но правление заключило, что по непредставлению бургомистром воли самой помещицы к удовлетворению просьбы приступить не может. Тем более что село Горы долженствует значиться во всех государственных ландкартах, и отчисление новоучрежденных селений и слобод с дачей им наименования от губернского правления не зависит». Так дело об окончательном отделении слободы Заулки от села Горы растянулось на многие десятки лет, и переписка по этому вопросу велась еще в 1822 году. По справке из Коломенской консистории, составленной на основе сведений, собранных благочинным о церквях, приходских ведомостей 1782 года и сведений из разбора священно- и церковнослужительских детей при распределении их в число клира в 1784 году, а также по духовной росписи 1787 года, в селе Горы при Введенской церкви числился 221 двор, а в нем «мужеска пола 1022 души, женска пола 942 души». В Бояркино при Преображенской церкви значилось 227 дворов, в них «мужеска пола 943 души, женска пола – 955 душ». По такому числу дворов было положено к двум приходским церквям – Введенской в Горах и Преображенской в Бояркино – четыре «комплекта» священно- и церковнослужителей. По отчислении от тех приходов до 100 дворов к Сергиевской церкви указанного числа приписных дворов для тех четырех «комплектов» не оставалось. При Сергиевской церкви священника не было (из-за этого и затеяли хлопоты о поставлении в попы дьякона Иосифа Иванова), а состояли в причте: дьякон, дьячок и пономарь. Предполагалось перевести одного священника из «двухкомплектных» приходов к Сергиевской церкви, оставить в тех приходах по одному «комплекту», а остальных, «дабы они излишни не были, определить в другие приходы, также на праздные места, какими они могут быть довольны». В мае 1788 года священство церкви в селе Горы – иереев Максима и Софрония Никифоровых и села Бояркино церкви Преображения Господня – Михайлу Дмитриева и Панкратия  Иванова опросили о желании перейти к Сергиевской церкви на новый приход. Пожелали перейти бояркинский поп Панкратий и горский Максим Никифоров. При выборе одного из двух консистория обратилась к местному благочинному и вотчиннику графа Скавронского, «истребовав за письменным рукоприкладством» ответ, кого они к Сергиевской церкви в иереи желают. Ответ был дан в июле 1788 года, когда в консисторию поступил рапорт от приказчика «вотчины двора ея императорского величества действительного камергера, ордена Святого Владимира большого креста кавалера, сиятельнейшего графа Павла Мартыновича Скавронского села Горы» Семена Иванова, старосты Емельяна Елисеева со всеми того прихода крестьянами. В своем послании должностные лица вотчины и горские жители извещали о следующем: «Мы, приходские люди, все по единомысленному пожеланию нашему избрали к Введенской церкви иерея Софрония Никифорова,  диакона Василия Федотова,  дьячка Льва Софронова, пономаря Моисея Иванова, которые состояния добропорядочного и к Введенской церкви им быть желаем. А к Сергиевской церкви… иерея Максима Никифорова, диакона Иосифа Иванова, в дьячки от Введенской церкви Ивана Карпова, пономарем Зота Иванова при той Сергиевской церкви видеть желаем. А двоих оставшихся – от Сергиевской церкви дьячка Герасима Никитина и от Введенской церкви пономаря  Прохора Никифорова – в силу насылаемых указов явно излишних, быть им при той должности не желаем. Также и священника Преображенской церкви отца Панкратия Иванова к Сергиевской церкви никоим обстоятельством принять не желаем, потому что, своих оставив, а странных без воли господина своего, за отлучкой его в другое государство, принять не можем». Вслед тому посланию Преосвященному Феофилакту, епископу Коломенскому, было направлено прошение о причте от имени прихожан за подписью старосты крестьянской общины села Горы Коломенского уезда Емельяна Елисеева. В нем содержались просьбы о назначениях: «По присланному из московской конторы Святейшего Синода в Коломенскую духовную консисторию указу определено оною консисторией для исправления Божественных служб в упомянутой церкви Введения: священник Софроний Никифоров, дьякон Василий Федотов, дьячок Лев Софрониев, пономарь Прохор Никифоров, а в Сергиевскую оного села Горы от показанной Введенской церкви священник Максим Никифоров, дьякон тоя же Сергиевской церкви Иосиф Иванов, дьячок Герасим Никитин, пономарь Зот Иванов, которые при оных церквях и находятся. А оставшиеся сверх оных штатов по переведению от Введенской в Сергиевскую церковь – священник Максим Никифоров, дьячок Иван Карпов, пономарь Моисей Иванов – упомянутой Коломенской духовной консисторией от церкви отрешены, и приказано оным в других приходах место себе искать. А все мы, приходские люди, желаем быть для исправления Божественных служб при Введенской церкви священнику Софронию Никифорову, дьякону Василию Федотову, дьячку Льву Софронову, пономарю Моисею Иванову, оставшемуся сверх штата. К Сергиевской церкви – священнику Максиму Никифорову, дьякону Иосифу Иванову, дьячку от вышеописанной Введенской церкви, тоже оставшемуся сверхштатным, Ивану Карпову, пономарю Зоту Иванову. Предписанных определением при упомянутых церквях дьячка Герасима Никитина и пономаря Прохора Никифорова при должностях при церковных за неуверенность их в Божественных службах (за малоразумением чтения и пения)… никак не желаем. О чем означенного  села Горы от приказчика Семена Иванова, также и от меня, именованного выше [Емельяна Елисеева], с приходскими людьми минувшего июля в Духовную консисторию сказанное поданное точно в силу оной, в пользу нашу ничего не увеличено [так в документе]. Того ради, Ваше Преосвященство, всепокорнейшее просим за вышеописанным резолюцией означенных от Сергиевской церкви дьячка Герасима Никитина и Введенской церкви пономаря Прохора Никифорова от должности отрешить, а на место их по желанию нашему соблаговолено было бы определить в Сергиевскую во дьячка оставшегося, как выше сказано, за комплектом Ивана Карпова, во Введенскую церковь – пономаря Моисея Иванова, которые состояния доброго и порученную им должность исправлять могут. И о сем наше всепокорнейшее прошение милостивого рассмотрения и резолюциею учините. Прошение писал его сиятельства графа Павла Мартыновича Скавронского села Горы вотчинного правления писарь Лев Григорьев Куравницын и вместо… старосты Емельяна Елисеева по его просьбе за незнанием им грамоты руку приложил». Занятно то, что один из тех, кого община «не захотела видеть при должностях при церковных, за неуверенность их в Божественных службах», был пономарь Прохор Никифоров. Он, судя по его отчеству, приходился родным братом двум горским попам – Максиму и Софронию Никифоровым. Пономарь же Зот Иванов, призванный к Сергиевской церкви, похоже, доводился родным сыном дьячку Ивану Карпову. Причты горских храмов были очень плотно переплетены в родстве, что крайне осложняло все вопросы, связанные с переводом, поставлением и определением. Помимо прямых доводов правил и законов, вступали в силу не столь очевидные, но весьма много значившие родственные связи. Чтобы проследить эти самые связи, обратимся к родословию клана духовенства, обосновавшегося в селе Горы и окрестностях вотчины как минимум с XVII века, используя прекрасную книгу Н.А. Марковой «Династии приходского духовенства Коломенского округа XVIII – начала XIX века». Первым из рода горских иереев, которые, что характерно, всегда числились за приходом Введенской церкви, упомянут некий Петр Григорьев. Впервые о нем говорится в документах, относящихся к 1660 году. Этот батюшка, много лет служивший в Горах на Введенском приходе, умер маститым старцем уже после 1746 года. У этого патриарха рода Петра Григорьева было двое сыновей: Никита, упоминающийся в 1689 году, и Никифор, впервые отмеченный в документах, относящихся к 1693 году. Свой приход Введенской церкви отец Петр передал старшему сыну Никите, а младший брат, Никифор, стал на приходе пономарем. Принявший приход отец Никита Петров был женат на Дарье Титовой, 1691 года рождения. Супруга отца Никиты в последний раз упомянута в документах прихода в 1746 году, как и ее тесть. Тогда же в последний раз отмечена старшая дочь этой супружеской четы, рожденная в 1725 году, Гликерия Никитична, коей шел двадцать второй год. Вполне резонно предположить, что вскорости после этого ее выдали замуж, она перешла на другой приход в свою новую семью. Видимо, овдовев, ибо о супруге его, матушке Дарье Титовне, после 1746 года нигде не упомянуто, иерей Никита Петров прожил довольно долго. В документах, относящихся к 1763 году, упоминается он сам как священник Введенского прихода, сын его Герасим Никитич, коему шел тридцать второй год, женатый на Параскеве Михайловне, и их дети – стало быть, внуки отца Никиты: Захар десяти лет, Яков четырех лет и Параскева двух лет. Однако никаких должностей Герасим на приходе не занимал и обретался в статусе «церковника». Тогда таковых бывало на ином приходе человек до двадцати, из числа неучей, малоспособных, тех, кому не хватило места или кого духовное начальство не решалось допускать до служения. Участь таких членов семей клира решалась во время «разборов духовенства», когда многие выбывали их духовного сословия в податное, то есть становились крестьянами или мещанами. Тем, кому особо не везло, «забривали лоб», записывая в рекрутчину и отправляя в солдаты. Что стало с Герасимом Никитичем и его семейством после 1763 года, неизвестно. В документах Введенского прихода села Горы они более не числились. После смерти иерея Никиты Петрова приход перешел к его племянникам, детям Никифора Петрова. Эта часть семейного клана также понесла потери – после 1746 года в документах не упоминается молодой священник Введенской церкви Карп Никифорович, которому едва исполнилось 27 лет, и его жена Неонилла Ивановна, равная ему годами. Скорее всего, они умерли, потому что их сын Карп, которому в 1746 году было два годика, воспитывался на родном приходе, а потом стал дьячком при Введенской церкви. Священниками же на приходе стали его дядюшки Максим Никифорович, Софрон Никифорович и Степан Никифорович. Старшим был отец Максим, 1729 года рождения, а отец Софрон и отец Степан впервые упоминаются в 1732 году. Может, они были близнецами, а может, погодками и одновременно попали в документы. Отец Максим был женат на Марии Степановне, отец Степан женился на Марии Михайловне. На ком был женат отец Софрон Никифорович, сведений не сохранилось, но от него осталось многочисленное потомство, часть которого продолжит традицию семейного служения на приходе в селе Горы и в ближайших селах. Большая часть этих людей, относившихся к семейной ветви «Никифоровичей», еще не раз станет объектом внимания нашего повествования, а потому пока продолжим рассказ о событиях, связанных с образованием совершенно нового прихода, после перевода Сергиевского храма из положения ружного в приходской.